В годы гонений храм лишился многих священнослужителей, среди которых отцы Павел Андреев, Александр Зверев, Димитрий Розанов, Николай Виноградов были прославлены в Соборе новомучеников и исповедников Российских. Репресированы были и монахини трудившиеся при церкви: Мария (Виноградова) приняла мученическую кончину на Бутовском полигоне.

АНДРЕЕВ ПАВЕЛ АРКАДЬЕВИЧ

Протоиерей Павел Андреев. Москва. Бутырская тюрьма. 1932 год

Андреев Павел Аркадьевич (1880 — 1937), протоиерей, священномученик.

Память 3 ноября, в Соборах Новомучеников и исповедников Российских и Бутовских новомучеников.

Родился в 1880 году в деревне Аннино Рагозецкой волости Тимского уезда Курской губернии в семье крестьянина Аркадия Васильевича Андреева.

Обучался в Курской духовной семинарии.

В 1902 году окончил Санкт-Петербургскую духовную академию.

14 июля 1902 года епископ Екатеринославский Симеон (Покровский) рукоположил его во священника. Служа приходским священником, отец Павел с 1902 по 1912 год был законоучителем начальной и двухклассной школ Голубовского рудника Славяносербского уезда Екатеринославской губернии, с 1909 по 1912 год — заведующим и законоучителем церковноприходской школы Голубовско-Марьевского рудника того же уезда.

С 1912 по 1919 год отец Павел был законоучителем Бахмутовского реального училища и настоятелем училищной церкви. «Священнослужения, — как гласит его послужной список, — не оставлял, но после ликвидации законоучительства был четыре месяца без места до определения на приходскую службу, причем одежды, присвоенной ему, не снимал».

В 1920 году он был назначен настоятелем церкви Андрея Первозванного села Андреевка Мариупольского уезда Мариупольской губернии.

В 1921 году — настоятелем Николаевской церкви села Николаевка того же уезда.

С 1922 по 1929 год отец Павел был настоятелем Николаевской церкви Мариупольского порта.

В 1923 году он был награжден наперсным крестом и возведен в сан протоиерея. В 1924 году протоиерей Павел был назначен благочинным всех церквей города Мариуполя, в том же году он был награжден патриархом Тихоном крестом с украшениями. С 1925 по 1928 год протоиерей Павел исполнял должность уполномоченного по управлению Мариупольским викариатством. В 1925 году «за усердные и полезные труды по должности уполномоченного по викариатству» епископом Мариупольским Антонием (Панкеевым) был награжден посохом.

В 1927 году ОГПУ арестовало священника по обвинению в антисоветской агитации, но не сумело доказать обвинения, и после двух месяцев заключения он был освобожден.

В феврале 1929 года протоиерей Павел был назначен настоятелем церкви Воскресения Славущего, что на Остоженке в Москве.

25 июля 1929 года он был назначен ключарем московского Богоявленского кафедрального собора, что в Дорогомилове, и награжден митрой.

21 марта 1932 года ОГПУ арестовало священника по обвинению в антисоветской деятельности и заключило в Бутырскую тюрьму. 28 марта состоялся допрос. На вопросы следователя протоиерей Павел ответил: «Мои проповеди и разговоры с духовенством никакой политической окраски по отношению к существующему строю не имели. Летом 1930 года к нам в церковь приезжали иностранцы. Я с ними никаких разговоров не вел и даже не видел их».

31 марта следователем ОГПУ был допрошен в качестве свидетеля протодиакон собора Тихонов Алексей Семенович, который показал:

«Служу протодиаконом при церкви Богоявления в Дорогомилове. По своему убеждению я не религиозный человек и свой сан протодиакона считаю как профессией, попал в религиозный культ — протодиакона по своей неопытности. Моя цель была поступить артистом, для этого я и пошел в церковь в качестве протодиакона, чтобы накопить средства, то есть поддержать свое материальное положение. Я понимаю, что то, что я состою в числе служителей религиозного культа, наносит вред советской власти, а потому при лучшем материальном положении и подыскании места на гражданской службе не замедлю снять с себя сан протодиакона и выйти из служителей религиозного культа, делая это, конечно, сознательно. Служа при церкви Богоявления с 1929 года, мне приходилось видеть в прошлом году, как к нам в церковь приезжали иностранцы, и один раз секретарь греческой миссии обратился ко мне в алтаре с просьбой повидать регента церковного хора. Я его направил, и он имел с ним разговор, который мне неизвестен.

Кроме того, мне известно: ключарь этой церкви Павел Андреев при подписании интервью митрополита Сергия “О гонении на религию в СССР” устроил совещание с членами приходского совета в церковной сторожке, где протестовал против этого интервью и призывал не подчиняться членов церковного совета, говоря, что Синод работает рука об руку с советской властью. Практических мер или решения никаких вынесено не было, но среди прихожан было глубокое возмущение по поводу этого интервью. Это видно из того, что когда за церковной службой выступил епископ Иоасаф о декларации митрополита Сергия, то среди этих прихожан раздавались злобные выкрики, то есть против интервью. Все эти действия проявились, несомненно, после совещания, созванного Павлом Андреевым».

После этих показаний свидетеля следователь 3 мая снова допросил священника, задав ему вопросы в соответствии с тем, что было сказано протодиаконом. Отец Павел ответил: «Мне лично с духовенством и церковниками приходилось говорить об интервью митрополита Сергия, но против такового никогда и нигде не выступал. Также мои разговоры с кем бы то ни было не касались политических вопросов. Разговор по поводу интервью в церковной сторожке как таковой мог происходить, но фактически не помню, был ли или нет, ввиду того, что прошло много времени».

4 мая следствие было закончено, и сотрудник ОГПУ в обвинительном заключении написал: «Не останавливаясь на распространении контрреволюционных провокационных слухов, поп Андреев за церковными службами произносил проповеди антисоветского характера, в которых призывал верующих сплачиваться вокруг церкви против “гонителей на религию и духовенство”. Кроме того, Андреев в антисоветских целях использовал выпущенное митрополитом Сергием интервью об отсутствии “гонения на религию в СССР”, среди церковников агитировал против этого интервью, собрав по этому поводу в церковной сторожке упомянутой церкви церковный актив, и выступил с резкой антисоветской критикой этого документа, утверждая “о гонении религии в СССР”».

10 мая 1932 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило протоиерея Павла к трем годам ссылки в Казахстан, и он был отправлен в Алма-Ату.

Вернувшись из ссылки в 1935 году, протоиерей Павел был назначен настоятелем Вознесенской церкви в Теряевой Слободе Волоколамского района.

В 1937 году протоиерей Павел был назначен настоятелем храма Рождества Богородицы в селе Возмище Волоколамского района и благочинным православных приходов Волоколамского, Шаховского и Лотошинского районов.

С лета 1937 года в связи с решением советского правительства о фактическом уничтожении Русской Православной Церкви в России были арестованы десятки тысяч священнослужителей и православных мирян. В конце сентября и начале октября 1937 года были арестованы благочинный Волоколамского, Шаховского и Лотошинского районов Московской области протоиерей Павел Андреев, священник храма Рождества Богородицы в селе Возмище протоиерей Александр Зверев, священник Димитрий Розанов, а также жившие в этом селе монахини, состоявшие певчими в церковном хоре. Все арестованные были заключены в тюрьму города Волоколамска. Ни один из них не признал себя виновным, и следователи приступили к доказательству выдуманных против священников и монахинь обвинений, прибегнув к помощи лжесвидетелей.

Протоиерей Павел Андреев. Москва. Тюрьма НКВД. 1937 год

7 октября 1937 года протоиерей Павел был арестован и заключен в тюрьму в городе Волоколамске. Через день священник был допрошен.

— Следствием установлено, что вы со священником Зверевым допускали контрреволюционные антисоветские высказывания по поводу конституции СССР. Следствие предлагает дать показания по этому поводу.

— Никогда контрреволюционных разговоров по поводу конституции СССР я не вел. Если относительно конституции у нас со Зверевым и были разговоры, то они не являлись контрреволюционными.

— Следствие располагает данными, что вы во время совершения церковной службы говорили проповеди контрреволюционного содержания с целью агитации против существующего в СССР строя.

— Проповедей контрреволюционного содержания при совершении богослужений я после возвращения из ссылки не говорил.

— Вы показываете неправильно. Допрошенные по делу свидетели уличают вас в вашей контрреволюционной и антисоветской агитации среди верующих и произнесении контрреволюционных и антисоветских проповедей.

— Еще раз заявляю, что контрреволюционных высказываний с кафедры в церкви не было, были отдельные выступления с кафедры в церкви на чисто бытовые темы. Так, в апреле 1937 года в виду предстоящего ремонта в церкви я призывал верующих оказать материальную помощь с помощью тарелочного сбора среди верующих в церкви. Все остальные мои выступления носили характер объяснения смысла праздника.

— Следствие располагает данными, что вы для сопровождения служб привлекали монашествующий состав за плату. Следствие предлагает вам показать, кто из монашествующих участвовал в церковной службе.

— Монашествующие привлечены в приход возмищенской церкви не мной, они пели до моего поступления в приход. Регулярной платы им не выплачивалось, за исключением некоторых больших праздников в виде так называемых праздничных. В церковных службах участвовали монахини Евдокия, Раиса, Татьяна, Екатерина, Ксения, Надежда, кроме них – в пожилых летах Рафаила, Валентина и Татьяна.

— Назовите фамилии монашек.

— Фамилии монахинь я не знаю, так как при обращении приходилось называть только по имени. Все они живут в селе Возмище.

— Следствие располагает данными, что вы организовывали сборища церковников и монашек, на которых вели контрреволюционную антисоветскую деятельность с целью контрреволюционной антисоветской агитации среди населения.

— Это я отрицаю. Контрреволюционных сборищ я не организовывал и установок монахиням проводить контрреволюционную антисоветскую агитацию среди населения не давал.

— Следствие располагает данными, что вами давалась установка священнослужителям проводить службу 1 мая 1937 года с наибольшим опозданием с целью срыва демонстрации.

— Перед празднованием 1 мая я передал волоколамским священнослужителям пожелание архиерея, чтобы они закончили службы до демонстрации, но не помню, говорил ли им, что это пожелание относится и к сельским приходам. Что же касается окончания службы в церкви в селе Возмище, где служили я и Зверев, то окончена она была до демонстрации.

— Дайте показания, кто из священнослужителей Волоколамского района посещал вашу квартиру и в какое время.

— Меня посещали многие священнослужители, но все их посещения связаны со служебными вопросами по церковным делам.

— Вы уличаетесь свидетельскими показаниями в контрреволюционной антисоветской деятельности. Следствие еще раз предлагает вам дать показания.

— Контрреволюционной антисоветской деятельности я не вел.

Затем был вызван свидетель, который в то время, когда священники Павел Андреев и Димитрий Розанов находились в тюрьме, был вместе с ними в одной камере. Когда Беринов вызвал его для допроса, он был уже на свободе и на вопрос, что он может сказать о священниках, ответил:

— Находясь под стражей, мне приходилось слышать, что священник Андреев заключенным говорил нечто в виде проповеди о том, что советская власть убивает личность человека, свободу совести, что в тюрьму загнали невинный народ. Допускал он и иные антисоветские выражения. Розанов во время разговора поддерживал Андреева. В тюрьме Андреев говорил, что его посадили, но он воспринимает это как наказание Господне, будьте долготерпеливы, это все искупится, при этом он приводил цитаты из Евангелия. Андреев говорил, что советская власть проповедует учение Дарвина, что человек произошел от обезьяны, а это кощунство и ложь.

— Что вам известно о контрреволюционной агитации Розанова?

— Розанов все время поддерживал и дополнял Андреева.

Впоследствии, уже три года спустя, другой следователь, желая выяснить, что же все-таки говорили священники, спросил того же свидетеля:

— Андреев говорил, что мы, попы, принадлежим к пятой колонне, которая должна выступить изнутри на помощь Германии, а поэтому нас и изолируют?

— Нет, он говорил не так. Андреев говорил, что в СССР существует пятая колонна, к которой причисляют их и считают, что эта колонна должна выступить во время войны Германии против Советского Союза, а потому их и забрали.

2 ноября протоиерей Павел был вызван на последний допрос. Ему был задан всего один вопрос, признает ли он себя виновными в антисоветской агитации. Он ответил, что нет, не признает.

14 ноября 1937 года тройка НКВД СССР по Московской области приговорила священников села Возмище Павла Андреева, Александра Зверева и Димитрия Розанова к расстрелу.

16 ноября 1937 года протоиерей Павел Андреев был расстрелян и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Причислен к лику святых Новомучеников Российских постановлением Священного Синода 26 декабря 2001 года для общецерковного почитания.

Ссылки

http://193.233.223.18/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html?/ans — БАЗА ДАННЫХ: НОВОМУЧЕНИКИ И ИСПОВЕДНИКИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ XX ВЕКА Православного Свято-Тихоновского Богословского Института
Игумен Дамаскин (Орловский). «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Книга 7». Тверь. 2002. С. 158-175 http://www.fond.ru

—————————————————————————————————————

ЗВЕРЕВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Зверев Александр Александрович. 1933

Александр Александрович Зверев (1881—1937), протоиерей, священномученик.

Память 16 ноября, в Соборе новомучеников и в Соборе Бутовских новомучеников.

Родился 8 августа 1881 года в селе Фаустово Бронницкого уезда Михалевской волости Московской губернии в семье священника Александра Григорьевича Зверева. В тот же день он был крещен в Троицкой церкви села Фаустово священником Феодором Бажановым, он же и был крестным, а крестной была дочь священника Любовь Петровна Магницкая.

Обучался в Московском Донском духовном училище и в Московской Духовной семинарии.

В 1909 году окончил Московскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия. По окончании Академии он поступил на должность помощника инспектора Вифанской семинарии. В эти же годы Александр Зверев становится духовным сыном старца Смоленской Зосимовой пустыни иеромонаха Алексия (Соловьева).

В 1910 г. женился на Марии Алексеевне Лебедевой, дочерью настоятеля Московской Никольской церкви, что в Звонарях на Рождественке.

В сентябре 1912 г. Александр Зверев стал преподавать словесность и историю русской литературы в Вифанской семинарии, совмещяя свою работу с должностью классного воспитателя. 7 июня 1912 г. у него родился сын Серафим.

16 февраля 1913 г. Александр Александрович Зверев был рукоположен во священника и тогда же награжден набедренником. Летом 1913 г. о. Александр был назначен членом секретарем строительной комиссии по ремонту зданий Вифанской семинарии. Ремонт и переустройство семинарии был успешно завершен.

6 июня 1916 года о. Александр Зверев участвовал в проводах в затвор своего духовного отца старца Алексия Зосимовского. На проводах, которые не были объявлены заранее, присутствовало всего лишь четыре священнослужителя. Позже, после кончины Святейшего Патриарха Тихона, старец Алексий Зосимовский просил передать всем, знающим его в Москве, что он «ни минуты не сомневался и не колебался и стоит на стороне тех, кто признает власть и слушается митрополита Сергия«.

В 1918 г. в начале учебного года о. Александр Зверев был назначен помощником начальника Пастырско-Богословских курсов Московской Епархии. Назначение было сделано на заседании соединенного присутствия Святейшим Патриархом Тихоном, Священным Синодом и Высшим Церковным Советом Православной Русской церкви. Начальником Пастырско-Богословских курсов был о. Иоанн Восторгов, казненный 5 сентября 1918 г. Эти курсы были созданы по благословению Митрополита Московского Владимира (Богоявленского). После смерти о. Иоанна Восторгова о. Александр Зверев сначала исполнял обязанности помощника начальника, а затем стал и.о. начальника Пастырско-Богословских курсов [1].

12/25 февраля 1919 г. указом Высокопреосвященного Иоасафа (Калистова) о. Александр Зверев был назначен настоятелем Московской Николаевской, что в Звонарях, церкви. В 1921/22 гг. он с перечисленными обязанностями совмещал преподавательскую деятельность на Пастырско- Богословских курсах.

Во время гонений на Русскую Православную Церковь в 1922 г., связанных с изъятием церковных ценностей, в июле того же года в доме № 9 по Звонарскому переулку, где жил о. Александр с семьей, был произведен обыск. Сам о. Александр Зверев был арестован, его обвинили в чтении в храме послания Патриарха Тихона. В ноябре 1922 г. он, выступая на открытом судебном процессе «об изъятии церковных ценностей», виновным себя не признал и сказал, что «изъятие в храме прошло спокойно». Несмотря на это он был осужден по ст. 119, получил 3 года, сокращенные по амнистии до I года, и уже в 14 июля 1923 г. был освобожден. В феврале 1923 г. у о. Александра родилась дочь Ариадна и матушка носила малютку в тюрьму на свидание с отцом.

21-22 сентября 1928 г. о. Александр участвовал в отпевании и похоронах своего духовного отца — иеросхимонаха Алексия, старца Смоленской Зосимовой пустыни. Характеризуя старца, о.Александр Зверев привел слова из послания св. ап. Павла к Тим. /2, 1/: «Не дал нам Бог духа боязни, но силы и любви и целомудрия.»

ЗВЕРЕВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Обладая даром слова, воспитанный таким замечательным наставником, каким был о.Алексей Зосимовский, о.Александр последовательно и сознательно вел своих духовных чад по пути постоянного внутреннего внимания и молитвы. Имея дар исключительной мудрости в воспитании пасомых, он умел коснуться любой, самой ожесточившейся души, поднять из глубин падения, спасти от гибели отчаявшихся. Сам о. Александр удивительно благоговейно, просто и смиренно молился, но поражало всегда одно ощущение: живого предстояния Богу, Которому со всей полнотой любви и преданности он приносил прошения о всех предстоящих и молящихся в храме. Все люди, которые стояли в храме, были ему необычайно дороги, буквально каждый. Это ощущение постоянного предстояния и непосредственного обращения ко Господу «за всех и за вся» поражало своей необычностью и вместе с тем полной простотой.

Главной святыней храма, несмотря на то, что храм был во имя Святителя Николая, была икона “Взыскание погибших”, находившаяся под особой сенью с правой стороны от главного храма, между ним и приделом во имя Иоанна Крестителя. Эта икона была вделана в большую иконную стенку. Вверху было изображение Рождества Богоматери, потом была икона “Взыскание погибших”, по обе стороны ее были Архангелы, а внизу было изображение Успения Богоматери. О. Александр всегда исповедывал у аналоя напротив этой иконы.

Всё то трудное время, с 1919 г. по осень 1937 г., его московские духовные чада нуждались в непрерывной поддержке: не убояться, выстоять в исповедании веры не ослабевать в борьбе со страстями. На исповедь приходили как на полное откровение помыслов, чувств и дел. Можно было в любое время придти в храм и сказать о бедах, нуждах, борении. Если о. Александра не было в храме, то любой человек переходил через дорогу, звонил и попадал в небольшую комнату, семья ютилась в большой тесноте, но чувство юмора, благодушия и крайняя внимательность к нуждам приходящих делали такие посещения праздником для его духовных детей.

В 1929 г. о. Александр Зверев был награжден митрой.

В конце 20-х годов (не позже 10 апреля 1929 г.) о. Александр был назначен благочинным Сретенского сорока.

В эти же годы он был духовником Заместителя патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского).

В 1931 году о. Александр Зверев как бывший ректор Вифанской семинарии, принимал экзамены за курс духовной школы у монаха Пимена (Извёкова), будующего Патриарха, после этого, 16 июля его рукоположили в иеродиаконы.

9 ноября 1931 участвовал в отпевании о. Валентина Свенцицкого.

13 февраля 1933 г. под Трифона мученика батюшку арестовали. Батюшку поместили в Бутырскую тюрьму. Он был обвинен в том, что будто бы совместно с другими лицами «проводил систематическую антисоветскую агитацию, направленную к свержению советской власти» [2].

2 апреля 1933 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило его к ссылке на три года в Северный край. В ссылку ему было разрешено ехать за свой счет вольным порядком. Из тюрьмы его освободили в Великий Четверг и велели до Пасхи выехать из Москвы. Освободившись, отец Александр сразу же пошел в церковь. Он исповедывал своих духовных чад и днем, и ночью. Прощание и последние советы остались в памяти у большинства его пасомых и принесли свои плоды в дальнейшем. В Великую Субботу он отслужил раннюю литургию и в тот же день уехал. Пасхальную ночь отец Александр провел в поезде, а на второй день пасхальной седмицы прибыл к месту своего поселения – в старинный русский город Архангельской области Каргополь, где до революции было около тридцати церквей и два монастыря, а после революции этот благочестивый город был превращен в один из центров лагерей и ссылок.

Протоиерей Александр поселился в маленьком домике, принадлежавшем монахине Августе, которая в нем жила после закрытия монастыря. Дом был разделен пополам русской печкой. Хозяйка жила по одну сторону печки, а священник — по другую. В Каргополе он пробыл три года, зарабатывая на жизнь пилкой дров, был рабочим, набивал силосную яму, молол ячмень.

Матушке было отказано в московской прописке, её лишили карточек, ей пришлось вначале жить у духовных чад, о. Александра, дочку она отдала на время родственникам. Сын Серафим жил у братьев художников Кориных на Арбате в мастерских.

Зверев Александр Александрович. 1936

В феврале 1936 года власти освободили отца Александра, и 19 мая 1936 года он получил место священника в храме Рождества Богородицы в селе Возмище Волоколамского района Московской области.

Зверев Александр Александрович. 1937

Протоиерей Александр был арестован на следующий день после престольного праздника в селе Возмище — Рождества Богородицы, 22 сентября 1937 года, и заключен в тюрьму в городе Волоколамске.

— Дайте показания о вашей контрреволюционной антисоветской деятельности, — потребовал следователь.

— Контрреволюционной антисоветской деятельности я не вел, — ответил священник.

— Следствие располагает данными, что вы летом 1937 года в церковной сторожке вели контрреволюционные и антисоветские разговоры, касающиеся политики советского правительства в связи с новой конституцией, в присутствии священника Павла Андреева.

— Это я отрицаю. Такого контрреволюционного разговора я не вел, за исключением разговора, который имел место летом 1937 года в комнате у меня. Он касался восстановления в должности учительницы Покровской, о чем была помещена заметка в газете «Правда», на которую я, прочитав, обратил внимание Андреева, сказав: «Как изменилась политика советского правительства по отношению к лицам религиозных убеждений». Но это мной было сказано не в контрреволюционном смысле, а как факт, связанный с вопросом о конституции. Что сказал по этому поводу Павел Андреев, я не помню.

И во время всех дальнейших допросов отец Александр виновным себя не признал. В обвинительном заключении об арестованных священниках и монахинях было написано: «Будучи допрошены в качестве обвиняемых, члены вышеуказанной контрреволюционной группы виновными себя в контрреволюционной деятельности не признали, но сознались, что они регулярно собирались у себя на дому и обсуждали религиозные вопросы, а также с целью религиозной пропаганды ходили по домам и вели агитацию».

10 ноября протоиерей Александр был вызван на последний допрос. Ему был задан всего один вопрос, признает ли он себя виновными в антисоветской агитации. Он ответил, что нет, не признает.

По Промыслу Божию, 16 ноября 1937 года отец Александр Зверев был казнен на полигоне Бутово под Москвой вместе с другом его юности, мужем его сестры, отцом Сергием Кедровым. Отец Сергий незадолго до того был арестован в Фаустове и проходил по совсем другому делу. Перед осуществлением приговора, отец Александр и отец Сергий, конечно, нашли друг друга, имели возможность ободриться и прочитать друг другу разрешительные молитвы.

Родным было объявлено, что батюшка осужден на 10 лет без права переписки, и матушка Мария Алексеевна до самой смерти была уверена, что батюшка жив и находится в лагере. В 1958 г., о. Александр Зверев был посмертно реабилитирован. Его дети не подавали прошения на пересмотр дела и просьбу о реабилитаций, они считали своего отца мучеником за веру и святым. Отпевали батюшку, много времени спустя, в церкви в Филипповском переулке, вместе с Марией Алексеевной, его женой, скончавшейся 15 апреля 1951 г., но не по священническому чину, а заочным отпеванием “прежде скончавшегося”.

Причислен к лику святых Новомучеников Российских постановлением Священного Синода 6 октября 2001 года для общецерковного почитания.

Литература

О.И. Подобедова. Воспоминания об о. Александре Звереве. Москва, «Святитель Киприан», 2001, 48 с.
Священномученики Павел (Андреев) и Александр (Зверев)//Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Книга 7, Тверь, «Издательство Булат»,2002, с. 158-175
Н. Т. Энеева. Материалы к жизнеописанию священномученика протоиерея Александра Зверева — настоятеля храма святителя Николая, что в Звонарях. //НАУЧНЫЙ ПРАВОСЛАВНЫЙ ЖУРНАЛ «ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕНОСТЬ», №2, 2003

—————————————————————————————————————————————————

РОЗАНОВ ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ

Священник Димитрий Розанов. Москва. Тюрьма НКВД. 1937 год

Розанов Димитрий Иванович (1890—1937), священник, священномученик.

Память 12 ноября [1], в Соборе новомучеников и в Соборе Бутовских новомучеников.

Родился 15 августа 1890 года в Москве, в семье священика Иоанна Петровича Розанова. Отец Иоанн служил в одном из храмов Москвы до самой своей кончины в 1920 году.

В 1911 году окончил Московскую Духовную семинарию [2].

В 1912 году был рукоположен во диакона ко храму в селе Шестаково Глинского уезда Екатеринославской губернии.

В 1914 году был переведен в один из Московских храмов и возведён в сан протодиакона.

В 1919 году был рукоположен в сан священника и служил впоследствии в храме святых мучеников Флора и Лавра на Зацепе. Имел семью — четверо детей: сыновья Трифон, Борис (больной), Николай и дочь Варвара. Известно, что одно время служил в красной армии в отделе допризывной подготовки сторожем Серпуховской площадки.

1 января 1933 года он был арестован вместе со священниками, диаконом и членами церковного совета храма Флора и Лавра. Все они были заключены в Бутырскую тюрьму. Власти обвинили отца Димитрия в том, что он «являлся участником контрреволюционной группы церковников, члены которой устраивали сборища, где в антисоветском духе обсуждалась политика советской власти и рассказывались антисоветские анекдоты».

На вопрос следователя, рассказывал ли он антисоветские анекдоты и велись ли антисоветские разговоры, когда священники и прихожане собирались вместе, отец Димитрий ответил: «При мне никаких антисоветских разговоров не велось. Посещая квартиры прихожан и совершая церковные требы, после таковых никогда на политические темы разговоров не вел».

На следующем допросе следователь в надежде получить какие-либо сведения, компрометирующие или самого священника, или других, спросил, знает ли тот архимандрита Филарета (Студиникина). Отец Димитрий ответил, что знает: «Он служил в селе Юсупово, станции Барыбино, в настоящее время переехал служить в Волоколамский уезд. По его словам, в селе Юсупово, до его назначения туда, священник ушел в колхоз, который организовался в том же селе. Состоит ли тот священник сейчас в колхозе, сказать не могу».

10 февраля, будучи вызван на последний допрос, отец Димитрий сказал: «Нового добавить к своим прежним показаниям ничего не могу».

15 марта 1933 осуждён Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ по групповому делу — «дело священников церкви свв.Флора и Лавра на Зацепе Виноградова Н.И., Розанова Д.И. и др. Москва. 1933г.» По статье 58-10 УК РСФСР приговорён на 3 года ссылки в Северный край.

С 1933 по 1936 отбывал ссылку в городе Каргополь Архангельской области [3]. В ссылке познакомился с протоиереем Александром Зверевым, который пригласил о. Димитрия после окончания срока ссылки жить в Волоколамском район, где в это время он служил в с. Возмище.

Свободной священнической вакансии в это время в благочинии не было, и о. Дмитрий в ожидании вакантного места поселился в с. Возмище и сослужил прот. Александру Звереву и о. Павлу Андрееву. Работал упаковщиком в волоколамской артели «Швейник».

8 октября 1937 о. Димитрий был арестован. Его обвинили в том, что он предложил сделать надпись на ленте погребального венка одному из скончавшихся сотрудников артели, употребив слово «товарищ», а тот был в прошлом с точки зрения властей, кулак и власти сочли предложение священника контрреволюционным.

10 октября следователь допросил священника.

— Следствием установлено, что вы вели контрреволюционную антисоветскую деятельность, — заявил он.

— Контрреволюционной антисоветской деятельностью я не занимался, — ответил священник.

— Вам зачитывается показание свидетеля, уличающего вас в контрреволюционной антисоветской деятельности: «Я присутствовал при изготовлении венка от артели швейников бывшему кулаку Алексею Ксенофонтовичу Куварову. Розанов среди присутствующих членов артели вел контрреволюционную агитацию, говоря: “Теперь по новой конституции все люди равны, и надо написать: “Дорогому товарищу от швейников”».

— Контрреволюционной антисоветской деятельности я не вел. Что же касается зачитанного мне факта… Действительно, при обращении ко мне я предложил текст для ленты: «Алексею Ксенофонтовичу Куварову от признательных товарищей». Что же касается контрреволюционных и антисоветских высказываний, я это отрицаю.

— Следствие располагает данными, что вы участвовали в сборищах попов и монахинь, на которых составлялся сговор относительно ведения контрреволюционной, антисоветской деятельности среди населения.

— На сборищах попов и монахинь я не присутствовал. С монахинями и священниками я виделся только во время отправления службы в церкви, где я иногда принимал участие в пении.

— Какие церкви вы большей частью посещали?

— Большей частью я посещал Покровскую церковь, но были случаи, когда я посещал церкви власьевскую и возмищенскую.

— Следствие располагает данными, что вы вели антисоветскую деятельность в селе Возмище среди колхозников, направленную на развал колхоза.

— Это я отрицаю. Контрреволюционной антисоветской агитации среди колхозников я не вел и антисоветскими высказываниями не занимался.

На этом допрос священника был закончен. 27 октября следователь снова вызвал его на допрос, на котором был задан всего один вопрос, признает ли себя священник виновным в антисоветской деятельности, на что тот ответил, что не признает.

— Находясь под стражей, мне приходилось слышать, что священник Андреев заключённым говорил нечто в виде проповеди о том, что советская власть убивает личность человека, свободу совести, что в тюрьму загнали невинный народ. Допускал он и иные антисоветские выражения. Розанов во время разговора поддерживал Андреева. В тюрьме Андреев говорил, что его посадили, но он воспринимает это как наказание Господне, будьте долготерпеливы, это все искупится, при этом он приводил цитаты из Евангелия. Андреев говорил, что советская власть проповедует учение Дарвина, что человек произошёл от обезьяны, а это кощунство и ложь.

— Что вам известно о контрреволюционной агитации Розанова?

— Розанов все время поддерживал и дополнял Андреева.

25 ноября 1937 года священник Димитрий Розанов был расстрелян и погребён в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Ссылки

http://www.fond.ru/book/book7/7-27.htm
http://kuz3.pstbi.ru/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html/ans — БАЗА ДАННЫХ: НОВОМУЧЕНИКИ И ИСПОВЕДНИКИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ XX ВЕКА Православного Свято-Тихоновского Богословского Института

———————————————————————————————————————————————

ВИНОГРАДОВ НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ

Прот. Николай Константинович Виноградов

Николай Константинович Виноградов (1871 — 1938), протоиерей, священномученик

Память 14 июня, в Соборах новомучеников и исповедников Церкви Русской, Бутовских новомучеников и Московских святых

Родился 24 марта 1871 года в селе Архангельское Московской губернии, Звенигородского уезда [1] в семье дьякона Михаило-Архангельского храма Константина Андреевича Виноградова и его жены Елизаветы Симеоновны.

Обучался в училище при Московском Синодальном хоре и в Московской духовной семинарии. Из Московской Семинарии перевелся в Вифанскую семинарию, которую закончил в 1894 году

14 октября 1894 года обвенчался с дочерью диакона Феодора Васильевича Херсонского [2] Надеждой в церкви Рождества Христова в Палашах [3].

1 ноября 1894 года был рукоположен епископом Дмитровским Нестором во священника. Стал служить в своем родном селе Архангельское Звенигородского уезда, был законоучителем земской школы. Прихожанам отец Николай запомнился как деятельный и рассудительный пастырь, пользовавшийся в округе уважением и любовью.

На средства прихода содержались деревянные часовни в деревнях Захаркове, Воронках и Раздорах. Большое внимание настоятель уделял церковному образованию и воспитанию молодёжи. В декабре 1894 года он был назначен законоучителем архангельской четырёхгодичной земской школы, в которой обучалось более ста крестьянских детей.

В 1910 году его избирают членом благочиннического совета.

В 1911 году скончалась от туберкулёза в возрасте 36 лет его супруга Надежда Федоровна и он остался с пятью детьми. Дочери, Екатерина и Лидия, получили специальное образование и впоследствии стали учительницами. Сын Михаил учился в Московской духовной семинарии. Второй сын, Виктор, учился в Московском промышленном училище. Младший сын, Николай, родился в 1908 году и впоследствии был отдан учиться в Архангельскую земскую школу.

В 1914 году преподавал Закон Божий в земской школе в деревне Гальево.

С 1915 года помощник благочинного.

В 1916 был выбран депутатом съезда духовенства Московской епархии.

Свое пастырское служение отец Николай продолжал и после революции. Уже вовсю развернулась антирелигиозная пропаганда и начались гонения на Церковь, однако он каждую свою проповедь заканчивал призывом сохранять веру и не бояться посещать храм.

18 мая 1921 года в церкви во имя вмч. Димитрия Солунского села Истра Московской области возводится епископом Верейским Иларионом (Троицким) в сан протоиерея.

В 1929 году был арестован за «сокрытие церковных ценностей». Приговор — 1 год и 6 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества. В тюрьме «Матросская тишина» содержался с начала ареста и во время суда. В марте 1930 года подал кассационную жалобу и, доказав, что сокрытые ценности были его личным имуществом, добился отмены приговора с освобождением из-под стражи с прекращением дела.

Освободившись продолжил служить в своем родном селе. Однако испытания не кончились. Вскоре пастыря арестовали, обвинив в антисоветской агитации и даже в создании контрреволюционной церковной группировки. Во время допросов священник держался стойко и с достоинством. Он, в частности, заявил следующее:

Советскую власть я рассматриваю как власть народную, но гонимую на Божию церковь. Мы, духовенство Тихоновской церковной ориентации (к коим принадлежу и я), эту власть признаем как власть из времён Нерона несколько сот лет тому назад; и по своим убеждениям я прихожу к конечному итогу, что в г. Риме цезарь Нерон в 13 веке [4] издевался не только над духовенством, но всячески казнил бедных крестьян за то, что они верили в Бога: их отдавали на съедение и растерзание зверям, завёртывали в солому и зажигали людей верующих.

Но Бог милостив, он освободил религию от такого гонения. Так и советская власть, которая сейчас делает гонения на религию, — Бог должен освободить Церковь от такого насилия; иначе говоря, сменить эту власть. Я предпочитаю власть монархическую, т. е. дореволюционную царскую, которая предпочитала Церковь. (…)

Н. К. Виноградов.

По постановлению «тройки» от 19 мая 1933 года отца Николая выслали в Восточный Казахстан на три года с лишением избирательных прав, конфискацией имущества и ограничением в выборе мест последующего проживания.

В ссылке отец Николай тяжело заболел, потерял трудоспособность, и в 1935 году его досрочно освободили «ввиду инвалидности». Он поселился в городе Волоколамске (возможно, потому, что тогда здесь жил со своей семьёй его сын Виктор, работавший в районной МТС) и на новом месте сразу же включился в приходскую жизнь; его стали приглашать участвовать в богослужениях. Получив в 1936 году паспорт, он направил прошение Преосвященнейшему Иоанну, управляющему Московской епархией, Волоколамским районом, вновь стать приходским священником — в храме Рождества Богородицы, что на Возмище или в Покровской церкви близ кладбища.

В начале 1937 года его сына Виктора арестовали и осудили. Отец Николай лишился средств к существованию и жил на небольшую помощь от старшей дочери. Был арестован и епископ Иоанн. Решение о новом назначении отца Николая, принималось уже епископом Дмитровским Сергием. В справке в частности говорилось, что протоиерей Николай Виноградов «состоит в общении с Московской Патриархией и в священнослужении не запрещён».

1 ноября 1937 года о. Николай получил назначение на должность настоятеля храма Покрова Божией Матери в селе Тимошеве Волоколамского района. По пути туда он остановился в Москве у дочери Екатерины (в замужестве Бакун). Последняя его фотография сделана как раз во время прощального чаепития. Остаётся неизвестным, что помешало отцу Николаю прибыть к месту назначения.

Арестован 5 марта 1938 года и заключён в тюрьму в городе Волоколамске. На допросе следователь спросил его:

– Скажите, вы были награждены повышением по службе – саном протоиерея?

– Да, я был возведён в сан протоиерея в 1921 году.

– Будучи протоиереем, вам приходилось говорить верующим проповеди, а если приходилось, то часто ли вы говорили и на какую тему?

– Да, мне приходилось говорить проповеди в церкви. Проповеди я говорил исключительно на тему праздника, когда поминается память того или иного святого. В заключение проповеди я всегда призывал верующих сохранять веру и не оставлять посещение храма.

– Проживая на станции Волоколамск, вы среди верующих вели разговоры, проявляя недовольство существующим строем и дискредитируя работников совета? – спросил следователь.

– Никакими антисоветскими разговорами я не занимался нигде и никогда, – ответил священник.

– Вам зачитывается ряд свидетельских показаний, где вы уличаетесь в дискредитации работников совета и антисоветских высказываниях.

– Зачитанные мне показания я слышал, – ответил священник, – но таковые я отрицаю, ничего подобного я не говорил.

2 июня 1938 года тройка НКВД СССР по Московской области приговорила его по ст. 58-10 УК РСФСР за «контрреволюционную агитацию» к расстрелу.

Расстрелян 27 июня 1938 года и погребен в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой.

В августе 2000 года протоиерей Николай Виноградов был причислен к лику святых Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви.

Награды

медаль «За труды по первой всеобщей переписи населения 1897»
набедренник (1902)
скуфия (1906)
камилавка (1913)
наперсный крест (от Святейшего Синода, 1916)
наперсный крест с украшениями (1927)
палица (1929)
благословение Патриаршего Синода (1931)
митра (1933)

Использованные материалы

БД ПСТГУ «Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века»
- http://kuz3.pstbi.ru/bin/nkws.exe/no_dbpath/docum/ans/nm/?HY…CQ*
Страница сайта Московский журнал. История государства Российского
- http://mj.rusk.ru/show.php?idar=801164 (статья отсутств.)
http://www.fond.ru/book/me2/m2-01.htm (недейств.)

—————————————————————————————————————————————————

КУДРЯВЦЕВ СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

Кудрявцев Сергей Николаевич (1870—1938), священник.

Родился 31 августа 1870 года в с. Сретенское Ильинского р-на Уральской области в семье священника. Окончил Духовную Семинарию.

Настоятель Свято-Троицкой церкви на Слудке в г. Перми. Благочинный Пермского округа.

Член Собора 1917-1918 гг. от Пермской епархии.

11 июля 1918 г. был арестован в Перми после приезда со второй сессии Собора за разноску настоятелям церквей письменного запрещения богослужения, наложенного архиепископом Андроником (Никольским). Разноску исполнял как благочинный. Св. Патриарх Тихон лично обращался в ЧК с просьбой об освобождении о. Сергия, обращались в Пермь и члены Делегации Священного Собора по защите имущественных и иных прав Церкви перед советской властью.

6 августа о. Сергий был сначала выпущен из тюрьмы, но находился под следствием, в конце концов он смог прибыть в Москву и принять дальнейшее участие в работе Священного Собора.

Потом служил в Перми. Арестован в 1930, оправдан, арестован в январе 1933, пробыл в заключении пять месяцев.

Служил в храме Рождества Пресвятой Богородицы в селе Возмище до своего ареста в 1938 году.

25 января 1938 года был арестован.

4 марта 1938 года тройка НКВД СССР по Московской области приговорила его за «контрреволюционную агитацию» к расстрелу.

14 марта 1938 года был расстрелян и похоронен в Бутово, на так называемом полигоне НКВД.

19 июля 1989 года был реабилитирован.

Литература

Простите, звезды Господни: Исповедники и соглядатаи в документах, или Зачем русскому Церковь? / Сост. В. Королев. Фрязино. 1999 . с. 173.

Использованные материалы

http://193.233.223.18/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html?/ans — БАЗА ДАННЫХ: НОВОМУЧЕНИКИ И ИСПОВЕДНИКИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ XX ВЕКА Православного Свято-Тихоновского Богословского Института
http://www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?4_5649

————————————————————————————————————————————————————

ИОАНН (ЛИСИЦЫН)

Иоанн (Лисицин) (1879—1937), монах, псаломщик.

В миру Лисицин Иван Семенович.

Родился в 1879 году в селе Воронцовка Медвеженского уезда Ставропольской губернии. Получил «низшее образование».

Служил псаломщиком в храме Рождества Пресвятой Богородицы в селе Возмище до своего ареста в 1937 году.

26 ноября 1937 года был арестован.

3 декабря 1937 года тройка НКВД СССР по Московской области по ст. 58-10 УК РСФСР приговорила его за «антисоветскую агитацию» к расстрелу.

8 декабря 1937 года был расстрелян и похоронен в Бутово, на так называемом полигоне НКВД.

30 июня 1989 года был реабилитирован.

Использованные материалы

Статья бызы данных Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века Православного Свято-Тихоновского Богословского Института:
- http://193.233.223.18/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html?/ans

————————————————————————————————————————————————————-

МАРИЯ (ВИНОГРАДОВА)

Мария (Виноградова) (1886 — 1938), послушница (монахиня?), преподобномученица

Память 4 февраля, в Соборе Бутовских новомучеников и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской

В миру Виноградова Мария Георгиевна, родилась в 1886 году в с. Лихачево Волоколамского уезда Московской губернии. Из крестьян, отец — полотер по найму, умер, когда девочке было два года, и её воспитывала мать, Екатерина.

Окончила 2 класса церковно-приходской школы.

В 1904 году поступила в Московский Скорбященский монастырь. После закрытия монастыря в 1922 году работала в артели по пошиву одеял, которая была организована при монастыре. Проживала вместе с семью монахинями Скорбященского монастыря.

В 1929 году была арестована органами ОГПУ. Был произведен обыск, нашли церковную литературу. Через несколько дней была отпущена из ОГПУ.

В 1929-1930 гг. работала по найму домработницей. В 1933 году было отказано в паспорте, власти потребовали от нее, как от бывшей монастырской послушницы, покинуть Москву. Переехала в Волоколамск и стала подрабатывать поденной работой на огородах крестьян.

В 1935 году священник села Возмище, принял монахиню Марию на работу уборщицей в храм Рождества Пресвятой Богородицы. Здесь тогда подвизались несколько монахинь из закрытых монастырей. Собираясь поочередно в доме у одной из них, они совершали уставные монастырские службы. Затем она работала сторожем и трудилась при церкви.

25 января 1938 года была арестована. На следующий день была вызвана на допрос свидетельница; она показала, будто бы послушница жаловалась ей, что советская власть никакого житья не дает, говорила, что на старости лет отправили священников скитаться по тюрьмам, ни за что арестовывают, вероятно, скоро и её арестуют, раз монахинь арестовали.

1 февраля следователь допросил послушницу. Сказав, что в монастырь она поступила по религиозным убеждениям и призванию, Мария подтвердила, что действительно они с монахинями собирались вместе молиться, но никого из посторонних в это время у них не присутствовало.

– Вы арестованы за контрреволюционную антисоветскую деятельность, которую вы проводили в течение ряда лет. Признаете ли вы это? – спросил её следователь.

– Виновной себя не признаю. А если я прикладывала усилия к тому, чтобы больше народа посещали церковь, так я это делала по своим религиозным убеждениям, по вере в Бога и Христа, – ответила послушница.

– Каким образом вы вели агитацию за посещение церкви и что этим преследовали?

– При встрече на улице и в церкви я говорила женщинам, что надо посещать церковь и молиться о грехах…

– Из показаний свидетелей по вашему делу вам зачитаны выдержки о вашей антисоветской деятельности. Признаете ли вы это?

– Таких высказываний с моей стороны не было, и показания против меня даны ложные.

11 февраля тройкой при УНКВД по Московской области была приговорена к расстрелу.

Расстреляна 17 февраля 1938 года на Бутовском полигоне, погребена в безвестной общей могиле.

30 июня 1989 года была реабилитирована Прокуратурой Московской области по 1938 году репрессий.

Причислена к лику новомучеников и исповедников Российских определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября 2008 года.

Использованные материалы

БД ПСТГУ «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века»
- http://kuz3.pstbi.ru/bin/nkws.exe/no_dbpath/docum/ans/nm/?HY…U**
Игумен Дамаскин (Орловский). «Преподобномученица Мария (Виноградова)». Московские Епархиальные Ведомости, № 11-12 за 2008 год
- http://www.fond.ru/index.php?menu_id=370&menu_parent_id=0&pe…606

Храм Рождества Пресвятой Богородицы (на Возмище) г. Волоколамск

Новомученики и исповедники Волоколамские

АНДРЕЕВ ПАВЕЛ АРКАДЬЕВИЧ

Ссылки

—————————————————————————————————————

ЗВЕРЕВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Литература

РОЗАНОВ ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ

Ссылки

ВИНОГРАДОВ НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ

Награды

Использованные материалы

КУДРЯВЦЕВ СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

Литература

Использованные материалы

ИОАНН (ЛИСИЦЫН)

Использованные материалы

МАРИЯ (ВИНОГРАДОВА)

Использованные материалы